Другие мгновения войны. Иван. Зося. Владимир Богомолов

Недавно мы отметили Праздник Победы. Кто-то смотрел парад на Красной площади, кто-то вспоминал  своих родных, участвовавших в Великой Отечественной войне. Ещё живы те, кто воевал. Мало их осталось, очень мало. Осталось мало в живых и писателей, которые видели войну своими глазами. Владимир Богомолов ушёл из жизни в 2003 году. 

А воевал он с начала Великой Отечественной войны. Был курсантом воздушно-десантной школы, командиром отделения разведки, был ранен, награжден. Богомолов прошел немало фронтовых дорог — Подмосковье, Украину, Северный Кавказ, Польшу, Германию, Маньчжурию. Был тяжело ранен в апреле 1942, предположительно в ходе апрельских боёв под Вязьмой 4-го воздушно-десантного корпуса во время Ржевско-Вяземской операции, попал в госпиталь в Ташкенте, и затем в Бугульме (по месту эвакуации его семьи).

В сентябре 1944 переходит из войсковой разведки в органы военной контрразведки, Главное управление контрразведки "Смерш" Наркомата Обороны СССР. Форсировал Вислу. Участвует в освобождении Польши, в боевых действиях в Восточной Пруссии и Германии.
И только в  1949 был уволен из армии в звании лейтенанта контрразведки. Большинству читателей известен его  роман "В августе сорок четвертого..." (второе название – "Момент истины"). Роман принес Богомолову огромную популярность; неоднократно переиздавался, вызывая неизменный читательский интерес. Он посвящен работе одного из подразделений русской контрразведки в годы Великой Отечественной войны. 

Но начался его творческий путь с небольшой повести «Иван», по которой позже сняли замечательный фильм «Иваново детство».  В своих воспоминаниях он пишет: «Я очень много читал, в том числе и о войне, меня коробило от множества нелепейших несуразностей, особенно в художественной литературе, полагаю, именно это побудило меня написать повесть "Иван". С одной стороны, это трагическая судьба двенадцатилетнего мальчика на войне, с другой – профессионально точное описание "зелёной тропы", переброски через линию фронта разведчика, в данном случае – юного героя повести".

https://bookmix.ru/authors/index.phtml?id=477

   "Иван" - повесть о двенадцатилетнем мальчике. Его редко называют Ванюшей, Ванюшкой. Взрослые сдержанны, ласковые слова мало уместны: нельзя же жалеть мальчонку, а потом отпускать, снаряжать туда, где не им, а ему предстоит рисковать жизнью... Взрослые, боевые офицеры, как бы даже стесняются Ивана, им неловко, беспокойно, не по себе. В них  живет горькое знание: мы-то, сильные, вооруженные, здесь, среди своих. А он, полураздетый, полуголодный, беззащитный, скитается там, во вражьем тылу, за вершок от смерти. И ничего невозможно поделать, ничего нельзя изменить. Эта "недетская сосредоточенность" взгляда, эта медленная еда без большой охоты, словно он отвык есть, словно какое-то внутреннее напряжение держит и не отпускает его...

«Я снова спрашиваю Холина о мальчике и узнаю, что маленький Бондарев — из Гомеля, но перед войной жил с родителями на заставе где-то в Прибалтике. Его отец, пограничник, погиб в первый же день войны. Сестренка полутора лет была убита на руках у мальчика во время отступления.

— Ему столько довелось пережить, что нам и не снилось,— шепчет Холин.— Он и в партизанах был, и в Тростянце — в лагере смерти... У него на уме одно: мстить до последнего! Как рассказывает про лагерь или вспомнит отца, сестренку — трясется весь. Я никогда не думал, что ребенок может так ненавидеть...

Холин на мгновение умолкает, затем продолжает еле слышным шепотом:

— Мы тут два дня бились — уговаривали его поехать в суворовское училище. Командующий сам убеждал его: и по-хорошему, и грозился. А в конце концов разрешил сходить, с условием: последний раз! Видишь ли, не посылать его — это тоже боком может выйти. Когда он впервые пришел к нам, мы решили: не посылать! Так он сам ушел. А при возвращении наши же — из охранения в полку у Шилина — обстреляли его. Ранили в плечо, и винить некого: ночь была темная, а никто ничего не знал!.. Видишь ли, то, что он делает, и взрослым редко удается. Он один дает больше, чем ваша разведрота. Они лазят в боевых порядках немцев не далее войскового тыла. А проникнуть и легализироваться в оперативном тылу противника и находиться там, допустим, пять — десять дней разведгруппа не может. И отдельному разведчику это редко удается. Дело в том, что взрослый в любом обличье вызывает подозрение. А подросток, бездомный побирушка — быть может, лучшая маска для разведки в оперативном тылу... Если б ты знал его поближе — о таком мальчишке можно только мечтать!..»

Ивана не остановить, не вразумить, не спрятать от войны. Он видел столько страшного, что не может жить нормально, по-детски, пока это страшное не будет уничтожено. Он снова и снова уходит туда. Он должен туда уходить. Он надеется, что всегда будет туда уходить и возвращаться. Уходить и возвращаться, пока не кончится война. Ему хочется жить, но не настолько, чтобы послушаться взрослых, уехать вглубь страны, учиться, расти, набираться сил. Об Иване говорят, что ему "ненависть душу жжет". Наверное, этот мальчик очень любил отца, сестренку, маму. Наверное, то, что он видел и пережил, не поддается словам. Писатель и не ищет таких слов, боясь неправды. Он полагается на наше воображение. Он знает: оно содрогнется, пытаясь представить себе этот ужас. В. Богомолов не описывает катастрофы счастливого детского мира, мира любви и надежды. Он позволяет нам увидеть последствия катастрофы. И этот невидимый, сжигающий пламень ненависти.
Нет, не приключения храброго юного разведчика, неуловимого мстителя в тылу врага написал Владимир Богомолов, хотя мог бы, мог бы... Он исходил из того, что детям на войне делать нечего, и если там нашлось для них дело, то это несчастье, беда, и повода для восхищения и подражания тут нет. Есть ли будущее у этого ребёнка?  Хотелось бы ответить…

Образ главного героя был открытием того времени в русской литературе. Ведь это был простой ребенок, которому пришлось стать взрослым и полностью отдать себя войне. С момента выхода повести "Иван" и до конца жизни категорически отказывался вступать в Союз писателей, несмотря на регулярные и настойчивые приглашения.
 В этой же книге публикуется повесть "Зося" (1965 г.), в которой Богомолов воссоздал историю трагической любви между юным русским офицером и польской девушкой. Её потом замечательно экранизировал Михаил Богин.

В "Зосе" Богомолов  рассказывает о том, что грубость и ожесточение, насаждаемые войной, не в силах опустошить, упростить человеческое сердце. Наперекор всему в паузе между боями, в какие-то фантастически-нормальные дни вспыхивает чистейшая первая юношеская любовь с быстрым и робким касанием взглядов, с ее тревогой, отчаянием, надеждой, с потрясающим ощущением единственности и неповторимости происходящего... Что ей война…

Вот тихие мгновения войны, когда в воюющем мужественном человеке оживает всё, что было стиснуто, притуплено, оглушено. Он видит, как прекрасны река, трава, сад, небо, он читает стихи, он вспоминает дом своего детства.

Зося ошибается, принимая стихи за молитву, но почувствовала она верно: этот русский офицер из породы верующих. Он из тех, что верят в красоту мира, в добрые и чистые чувства, в силу поэзии, в необходимость сострадания.

"Иван" и "Зося" - это война, но другие ее мгновения: почти тихие, почти мирные.
Здесь нет описаний захватывающих картин боя, грохота танков, ураганной стрельбы...

Читая Владимира Богомолова, понимаешь: этому писателю и человеку можно верить. Он говорит о войне с чувством ответственности и боли: "я вижу мысленно всю Россию, где в каждой второй или третьей семье кто-нибудь не вернулся..."